Отлично забытое старенькое

Экранизация «Посвященного» похожа на такие же эталоны жанра young adult fantasy, что и «Голодные игры» (The Hunger Games) либо «Дивергент» (Divergent), снятые по наиболее современным книгам наиболее юных дам. На самом-то деле они все выросли из Лоис Лоури, но попытались как будто заблаговременно заточить свои наиболее цветастые и многословные опусы под высокобюджетные голливудские экранизации.

Лоис Лоури в собственной детской книге сама не стесняется заимствовать у старших товарищей, от Джорджа Оруэлла до Олдоса Хаксли, и в ее дивном новеньком мире, где господствующая идеология - одинаковость и отсутствие различий меж людьми, царят мало пугающий порядок и покой. Все детки воспитываются в интернате, а позже раздаются по подавшим прошение на малыша семьям, по достижении работоспособного возраста расстаются с родителями и больше их не лицезреют, а предки в установленном возрасте дружно отправляются в приют, после этого так же организованно подвергаются процедуре «удаления» - складывается воспоминание, что это самый приятный момент таковой безрадостной, хотя и беспечальной жизни.

С логической точки зрения предлагаемая соц конструкция очень уязвима и содержит ряд противоречий, но оригинальность умеренной и лаконичной книжки Лоис Лоури состоит в том, что она выдумала главный момент со стиранием воспоминаний - вышла успешная метафора оболванивания и зомбирования, без которых благополучная жизнь в любом социуме ежели не совершенно исключена, то приметно затруднена. А безупречное общество может состоять лишь из биороботов, которые не помнят ничего отвратительного и печального и всегда пребывают в ровненьком безмятежном состоянии духа, обеспеченном ежеутренним приемом специального лекарства. Правда, его побочный успокоительный эффект заключается в том, что каких-либо мощных положительных чувств пациенты тоже не способны испытывать.

Сделанный Лоис Лоури мир устроен так, что кто-то один должен хранить в собственной голове всю чувственную память населения земли, другими словами весь негатив мировой истории, да и все положительные моменты личного самоощущения, начиная от базисного понятия «любовь» и заканчивая незамудреными удовольствиями вроде катания на саночках по снегу, которых обитатели безупречного социума тоже лишены (климат здесь также взят под контроль, чтоб никто не мерз не голодал). Герою Брентона Туэйтеса выпадает редкий шанс, настолько же волнующий, сколь и пугающий: его выбирают последующим хранителем общечеловеческой памяти, так именуемым ресивером скрытой истории мира, другими словами принимающим воспоминания. Передает их живущий в библиотеке пожилой бородатый джентльмен в тапочках и с бокалом, которого играет Джефф Бриджес, вынашивавший идею экранизации с момента выхода книжки и, а именно, мечтавший, чтоб роль передатчика воспоминаний сыграл его отец Ллойд Бриджес.

Передатчик начинает потихоньку демонстрировать ресиверу обыденные людские воспоминания: снег, счастливое семейное рождество, танцы, музыку, животных, также вносит в его девственный мозг сумму некоторых исторических знаний: на экране мелькают хроникальные кадры с Берлинской стенкой, площадью Тяньаньмэнь и Нельсоном Манделой. Для зрителя, живущего в неидеальном, слава богу, мире и все это не один раз уже видевшего, «Посвященный» в данной для нас собственной части особенной художественной и познавательной ценности не представляет. Также не вызывает особенного душевного волнения любовная линия очеловечивающегося героя и его подруги юношества (Одейя Раш), которой он пробует передать часть собственного новейшего опыта и делает собственной помощницей в попытке противостоять бездушному тоталитаризму.

Здесь создатели кинофильма начинают сооружать что-то вроде экшена, используя ранее болтавшегося без дела лучшего друга героя (Кэмерон Монахэн), который преобразуется в его противника, будучи пилотом патрульного дрона. Но он только орудие в руках главной злодейки, председательницы совета старейшин (Мерил Стрип, схожая на пожилую Снежную царицу в белоснежном парике), злонамеренность которой сценаристы попробовали расписать поподробнее, в отличие от книжки, где определенного, броского отрицательного героя нет, но, видимо, быстро охладели к данной затее.

Тем паче что антигероиня тоже, со собственной стороны, полностью права: «Люди слабы и эгоистичны: когда у их есть свобода выбора, они традиционно делают неверный выбор». В безупречном обществе синематограф тоже был бы наиболее упорядочен, и по всем понятиям поначалу экранизации удостоилась бы ставшая классикой в собственном жанре книжка Лоис Лоури, а позже уже ее бойкие коммерческие эпигоны, которых, похоже, волнует не столько нарастающая унификация мира вокруг нас, сколько вопросец, вроде бы на ней побольше наварить.