Это конец: Режиссер Джеймс Грей о 'Апокалипсисе сейчас'

За окном август, месяц, который обычно сопровождается изнуряющей жарой и огромным количество отвратительного синематографа. В это время студии, обычно, впадают в спячку либо занимаются подсчетом выручки от бестселлеров, вышедших в первой половине лета. За углом видна тень их последующей большой надежды - осенних кинофестивалей, - но, этот момент настанет еще не скоро. Крайний летний месяц, обычно, бесплоден.

Но бывают и исключения.

По последней мере, так было 30 5 годов назад, 15 августа 1979 года, ежели быть четким, когда американской публике в первый раз был представлен «Апокалипсис сегодня» Фрэнсиса Форда Копполы. Я был довольно молод, но все таки непревзойденно помню, как значительны были ставки. Прошло 5 лет с того момента, как мистер Коппола сделал три монументальных триумфа попорядку: «Крестный отец», «Разговор» и «Крестный отец 2». Он сделал себя владыкой новейшего Голливуда, его талант и амбиции были безграничны. Естественно, пресса с нетерпением ожидала его падения: «Апокалипсис никогда!» - говорил колумнист 1-го желтоватого издания, и я уверен, что Коппола со собственный командой из студии American Zoetrope отлично слышали все эти насмешки. Сейчас мы с легкостью можем запамятовать все то дерьмо, что упало на голову режиссера, но тогда казалось, что это довольно жестоко. Прогуливались слухи, что создание кинофильма пошло не так, а затянувшийся процесс монтажа намекал на художественную катастрофу. И когда, в конце концов, в тот августовский вечер в нью-йоркском кинозале Ziegfeld погас свет, атмосфера в зале была, мягко говоря, напряженной.

Давайте быть честными: отзывы опосля предпоказов были смешанные. Незначительно модифицированная версия кинофильма была представлена еще в мае на Каннском кинофестивале, где картина получила престижную «Золотую пальмовую ветвь». Но споры и сомнения все таки оставались. Память о войне во Вьетнаме заполнила кинофильм политическим зарядом. У людей были свои ожидания. Быть может, они надеялись на какие-то разъяснения, желали узреть оправдание действий американской армии, желали получить какие-то ответы.

Но их не было. «Апокалипсис сегодня» предложил только вопросцы без каких-то попыток предоставить на их ответы. «Глубокое неведение» стало неотъемлемой частью магии этого кинофильма. Подумайте на мгновение о его величавом открывающем эпизоде: нет ничего, не считая этого странного, веселого, неизвестного звука. Чак-чак-чак-чак-чак… Потом возникают пальмовые деревья, голубое небо, оранжевый дым и вертолет, дрейфующий вдоль кадра в замедленной съемке. Когда Джим Моррисон произносит «This is the end», на экране гремит мощный взрыв - посильнее всех, которые мы когда-либо лицезрели. К тому моменту, как пламя затихло, эти кадры были провозглашены одним из наилучших открывающих эпизодов в истории синематографа. Умопомрачительно, что сам кинофильм, последовавший за сиим эпизодом, оказался более выдающимся.

Мы плывем ввысь по реке с капитаном Уиллардом (Мартин Шин), преследуя Уолтера Куртца (Марлон Брандо). Мы продвигаемся совместно с ним все поглубже и поглубже, так далековато, что возвратиться назад становится уже нереально. Изображения были четкими, насыщенными - это был IMAX до возникновения IMAX. Сочная зелень, режущие глаза оражневые тона, глубочайший голубий, чернейший темный - все это было ухвачено великим оператором Витторио Стораро с поразительным мастерством. Как устрашающе все это смотрелось и, в то же время, как бодряще!

И все таки этот кинофильм является кое-чем огромным, чем просто чувственным опытом. Его первоисточник, новелла Джозефа Конрада «Сердце тьмы», снабдил Копполу и соавтора сценария Джона Милиуса по-настоящему драматическим сюжетом. Выбрав в качестве места деяния Вьетнамскую войну, они смогли показать, что наша цивилизация порождает собственный свой Армагеддон. Кинофильм знакомит нас с американской мощью во всей ее «механизированной» красоте, после этого методично сводит эту мощь к нулю. Наше насилие ворачивается к нам рикошетом. «Апокалипсис сегодня», как и множество остальных государственных легенд, показывает интимную связь меж выполнением приказа и насилием, на котором основывается этот приказ.

Капитан Уиллард - загадочный персонаж, и чтоб выяснить его лучше, нам требуется закадровый глас (текст был написан создателем книжки «Репортажи» Майклом Герром). Конечно, у него есть и черная сторона: он убивает раненную вьетнамскую даму и зарубает полковника Куртца. Но под конец у Уилларда остается довольно душевных сил, чтоб защитить невинного как малыша Лэнса (Сэм Боттомс) - и тут мы лицезреем, какие тесты способны выдерживать людские дела. «Апокалипсис сегодня» не отчуждает нас от повествования не деконструирует себя. На сам деле, он зазывает нас вовнутрь.

Мы все катаемся на аква лыжах, совместно с его героями увлечены серфингом и участвуем в галлюцинационных шоу с девченками Playboy. Мы получаем ужасное наслаждение от наблюдения за хаосом, царившем на мосту До-Лонг. И, конечно, нас ужасают выходки подполковника Килгора (Роберт Дюваль) и его аморальная атака на деревню. Эта популярная сцена, саундтреком для которой служит «Полет Валькирий» Вагнера, притягивает нас, даже когда мы усердно пытаемся уклониться от нее. Мы становимся соучастниками этих черных событий, и это, пожалуй, самый успешный ход во всем кинофильме.

Эпический масштаб изображения (кинофильм был снят еще до изобретения компьютерной графики) не перестает поражать и сейчас. Но на мой взор, это недостающая похвала. Очень нередко технические заслуги путают с художественным совершенством. Хорошее искусство, обычно, не просит огромного масштаба.

Крайний акт кинофильма для неких стал разочарованием. Критики окрестили финальные 30 минут «Апокалипсиса», практически на сто процентов посвященные импровизированным размышлениям Марлорна Брандо, претенциозными и запутанными. Я не согласен. Коппола решил преподнести Куртца в виде бога, закинутого в преисподнюю и борющегося с важными этическими проблемами. Тут мы вроде бы оказываемся в шкуре Уилларда и смотрим за падением Куртца в бездну, вызванным теми катастрофическими решениями, которые приняло его правительство.

Посмотрите на историю синематографа опосля выхода кинофильма: сколько режиссеров вы сможете именовать, которые пробовали сделать что-то настолько же монументальное? Может быть, он единственный в собственном роде, и потому, справедливо будет провозгласить Фрэнсиса Форда Копполу государственным сокровищем. «Нет искусства без риска», - как-то заявил он, и все, что мы можем сделать, это следовать этому мужественному эталону. Может быть, в скором времени я поеду в тропические заросли снимать кинофильм, и я нередко шучу, что совет от мистера Копполы в таковой ситуации сводился бы к обычному: «Не стоит!» Но по сути это тупая шуточка, так как нет человека наиболее вдохновляющего и воодушевляющего, как словом, так и делом. Было много претендентов. Но Фрэнсис Форд Коппола пошел и сделал это. Он подарил нам произведение, которое до этого времени живет и дышит, и его жизненная сила навряд ли когда-то потухнет.

И всякий раз, когда мы ставим под колебание собственные силы, нам стоит всего только посмотреть на эту великолепную картину со всей ее отталкивающей и в то же время блистающей красотой, как на безупречный пример для подражания.